Существуют люди «давай все сделаем, а потом посидим» и люди «давай посидим, а потом сделаем». Я четко выраженный первый тип, а иногда приходится работать со вторым. В результате все друг другом недовольны.

Люблю работать индивидуально, ни от кого не зависеть, не подстраиваться. Но не всегда получается. И начинается: колбы не с той стороны стоят, пробирки не в том порядке подписаны — мелкие раздражающие детали. И медлительность...

Есть девушка, привозит нам пробы, достает меееедленно, поворачивает нужной стороной, поправляет бирочки, проверит тыщу раз. Думаешь, уж лучше бы ты покидала беспорядочно, я сама все найду, сил нет стоять и ждать.

Терпения мне.

Я человек, который говорит немного, а больше слушает, наблюдает и может выслушать другого, не перебивая своим:«а вот у меня...», «а вот я вчера...» Наверное, мне нужно было идти в психотерапевты. Правда в большинстве случаев я ничего дельного посоветовать не могу, поэтому психотерапевтом бы я была плохим. 

Просто я бываю в курсе ситуации с двух ее сторон и, как мне кажется, могу оценить ее объективно.

Есть у нас в коллективе девица, жалующаяся на сплетниц, которые только и делают, что перемывают ей кости. На самом деле, кости ее затрагиваются не чаще, чем у других. Но у нее потрясающая способность, услышав конец фразы, к ней отношения не имеющей, отнести ее на свой счёт и обидеться. И никто не не сможет убедить, что слова:«просто кто-то много жрет» — это не о ней, а о самой говорившей. И на смех за соседним столиком не нужно реагировать криками:«а что, я такая смешная?!»

Имея такой пример перед глазами, я не спешу верить тем, кто рассказывает или пишет в дневнике, что дескать им все завидуют или делают гадости.

Говорят, мир таков, каким мы хотим его видеть. Происходящие события мы пропускаемого через свои фильтры и рисуем свою картину мира. Моя коллега живет в мире, где каждый только и сплетничает о ней.

Перечитала и скажу, пожалуй, она права. Я только что перемыла ей косточки, бгг.

Я проснулась за несколько минут до будильника, лежала в темноте и ждала его сигнала. Как же хотелось оттянуть неизбежное, но я понимала, что это невожможно.

И вот засветился экран телефона и раздались первые звуки. Все, пора.

Вот так и смерть.

Я была на нескольких дневниковых сайтах, где-то задерживалась надолго, откуда-то сбегала через неделю. Все зависело от моих внутренних ощущений, комфортно ли мне было находиться в том или ином месте.

В одном месте я ощущала себя как в хижине посреди леса, тихое, уютное одиночество. Но можно было пройти несколько метров, и ты уже на поляне, там костер и люди. Посидишь, послушаешь и назад в свою хижину. Это мое место, чтобы подумать, оно и сейчас существует.

Еще один сайт, откуда я в итоге ушла — белые каменные стены, сквозь которых очень глухо доносятся голоса, чтобы к ним выйти нужно пройти по лабиринту с множеством тупиков.

А здесь мне представляется что-то вроде общежития, все бегают, орут, хлопают дверями, сотрясая тонкие стены. Ощущения интересные, но наличие большого количества непонятных людей немного напрягает. Я о тех, кто не пишет ничего своего, а копирует всякие статьи со всего интернета, рецепты, шуточки и пр. Ходят по коридору, толкаются локтями, мешают пройти.

Что ни говори, а водить ручкой по бумаге гораздо приятнее, чем тыкать в кнопки клавиатуры. 

Открываешь дневник в кожаной обложке, макаешь перо в чернильницу и начинаешь неспешный рассказ о своей жизни. Да и время раньше шло неспешно, путешествие из Петербурга в Москву занимало несколько дней, а уж о поездке куда-нибудь в Красноярск и подумать было страшно. Но я не о времени.

Нет у меня дневника в кожаной обложке, тем более пера с чернильницей, нажимаю на клавиши, а чаще на экран телефона. А мечтаю я о штуке, которая сама записывала бы мои мысли прямо из головы. Думаю, она пригодилась бы не одному графоману.  

Преимущество, а может недостаток бумажного дневника в том, что читателем является только сам автор и, может быть, любопытные домочадцы. И если ты заурядная персона, этим круг читателей и ограничится. ЖЗЛ — это про других.

А сейчас, имея свободное время и  зуд внутри, любой желающий забивает безразмерный, как кажется, интернет своими окололитературными экзерсисами. Я не говорю о тех, кто пишет интересно, им сам бог велел, я о себе и себе подобных. Казалось бы, иди и займись делом, пыль протри или детьми обзаведись, например. Ан нет, сидит, стучит пальчиком. Зудит внутри неопределенное чувство, не дает покоя, что тут поделаешь?

Сегодня в метро напротив меня стоял парень того типа, который мне так  нравится. Высокий худой шатен, серые глаза, длинные пальцы… Стояла и любовалась всю дорогу. Но что интересно, к таким мужчинам я отношусь скорее, как к произведению искусства, как к усладе для глаз, а реальные мужчины, которые мне когда-либо нравились, почти всегда имели внешность, отличающуюся от идеала, иногда очень сильно. И вообще, внешность — дело десятое, привлекает что-то другое, что не увидишь глазами.

Человек, которым я жила семь лет, постепенно уходит от меня. Я вижу его все реже, наши встречи все короче. Я даже не знаю, что лучше, такой постепенный уход или резкий обрыв отношений. В любом случае останется пустота, которую нужно будет заполнять, кем-то или чем-то. Вряд ли кем-то.

В любом случае я желаю ему счастья. В той, другой жизни, где не будет меня.

Иногда жизнь от смерти отделяют секунды или сантиметры. Я вспомнила пару случаев, после которых меня посещала мысль о возможной смерти.

Мне было лет семь, я находилась под присмотром бабушки в деревне, и мне вдруг понадобилось перебежать дорогу. Я пропустила одну машину, а другую, шедшую ей навстречу, не заметила. Я успела проскочить, но эта бело-голубая решетка радиатора грузовика стоит перед глазами до сих пор.

А годы спустя, когда я работала на своей первой работе в заводской лаборатории, нам приходилось ходить в цеха за пробами. Я остановилась между стеной и каким-то станком-автоматом сделать запись в журнале, когда неожиданно эта штука пришла в движение, и движущаяся массивная часть мягко прижала меня к стене и спустя пару секунд поехала обратно. Стоял бы станок сантиметров на 20 ближе, впечатал бы меня в стену и не заметил бы.

Так к чему это я? А ни к чему, просто так.

Никогда не навязывалась и не пыталась удержать. Что, может не права? Или борьба за любовь — это что-то другое?

Люди как камни неправильной формы, попробуй сложить из них целое.

Сущность людей имеет выступы и впадины, острые шипы. И сделаны люди из разного материала:  мягкого, хрупкого, твердого. Когда  люди общаются друг с другом, они притираются, часто это болезненно. У того, кто более мягок, выступы шлифуются, шипы обламываются, кто более тверд, может этого и не заметить. Он может сказать: «мы идеальная пара», и не знать, что стоит эта видимая идеальность другому.

Не сумевшие претереться люди расходятся. И один случай на миллион, когда выступы у одного точно соответствуют впадинам у другого. В этом случае получается монолит.

А бывают люди текучие, как вода, и могут принимать любую форму, оставаясь собой. Это дар.